Господь с тобою…

В тот вечер, который навсегда запомнился Алёнке, мама пекла блины. Подняла она сковороду, ойкнула вдруг и согнулась от боли, только и смогла отставить сковороду в сторону.
— Мама, мамочка, что с тобой? — кинулась к ней Алёнка.

Мама с трудом добралась до кровати и простонала:
— Не знаю, доченька, беги за соседкой.
Алёнка бросилась к соседям. Добрая старушка Васильевна тут же прибежала вслед за ней. Мама лежала и стонала. Она была такая бледная, что даже губы побелели.
— Плохо дело, — сказала Васильевна. — К фельдшеру сын приехал на машине, побегу за ними.
Алёнка осталась с мамой. Она тихонько плакала и прижимала личико к маминой руке.
Фельдшер быстро осмотрел больную и коротко сказал:
— Аппендицит. В город, на операцию, срочно!
— Алёнка, милая, — только и смогла прошептать мама. С тревогой смотрела она на соседку. Та поняла её без слов.
— Не бойся, не оставим! — сквозь слёзы проговорила Васильевна. — Заходить буду.
К себе соседка взять Алёнку не могла: муж пьющий, каждый день скандалы.
И вот маму увезли. Перед тем как сесть в машину, она вдруг крепко сжала Алёнкину руку и прошептала:
— Господь с тобой, доченька.
Стих шум машины. Васильевна посидела, поплакала, обнявшись с Алёнкой, сказала: «Ложись-ка ты спать, завтра в школу!» — и ушла до-мой.
Алёнка всё думала про мамины слова… «Господь с тобою…»
Они никогда не говорили о Боге.
В уголке у них висела икона Богородицы с Младенцем на руках — от бабушки ещё досталась. Да пару раз в городе в церковь заходили. Аленке понравилось: там было очень красиво, только непонятно.

Девочка подошла к иконе. Лицо Божией Матери было такое доброе, спокойное. Алёнка перестала плакать. Вскоре она почувствовала, что очень устала, и прилегла, всё глядя на икону. Вдруг она вспомнила, что утром нужно идти в школу, ей стало очень страшно: идти-то нужно в темноте, через лес.

Алёнка всегда шла, крепко держась за мамину руку, да и то от каждого шороха вздрагивала… Как же она пойдёт одна? С этими тревожными мысля¬ми Алёнка не заметила, как уснула.

И снится ей, будто идёт она через лес, а он не страшный вовсе, светлый, красивый, будто летом, — нет, ещё красивее! Цветы растут прекрасные, каких на земле нет, птицы поют чудесно, и свет над лесом ярче солнечного. Идёт Алёнка по этому лесу необыкновенному, слышит отовсюду шёпот прекрасный, как музыка: «Господь с тобою… Господь с тобою…» И не поймёт она: сон это или нет.
Встала девочка, собралась в школу. Когда вышла за порог, замерла: холодно, ветер воет, лес чёрным кажется. И снова тихо-тихо: «Не бойся, Господь с тобою…» Смело побежала она по тропинке и в школу успела вовремя.

Вечером Алёнка вернулась, сама в доме прибрала. Кое-как печку растопила. Пришла Васильевна, принесла молока с пирогом, посидела с ней.

— Как ты тут одна? Страшно тебе? — спросила соседка.
— Да нет, не страшно, — улыбнулась Алёнка. А про то, что слышала, рассказывать не стала, и слов таких не знала, чтобы рассказать.

Так шли дни за днями.

Тем временем мама поправилась и вернулась домой. Алёнка бросилась её обнимать, целовать, плача и смеясь от радости.

— Доченька, милая, как же ты одна справилась? — спросила мама.
Алёнка посмотрела ей в глаза и вдруг тихо и серьёзно сказала:
— Я не одна, со мной Господь. И с тобой, мамочка. Он здесь. И везде…

Мать обняла её и заплакала. Разве могла она сказать сейчас малышке, как молила она Бога за неё, находясь в больнице?!
Они подошли к иконе, стали на колени, перекрестились. Как высказать ту радость, ту благодарность, которая переполняла их сердца?
— Слава Тебе, Господи! — прошептала мама.
— Спасибо Тебе, Господь! — улыбаясь, шепнула Алёнка,
О многом говорили они в тот вечер. А утром встали рано-рано и поехали в город, в церковь.