«Ее смело можно назвать русской красавицей. Высокая, полная, с соболиными бровями, с ярким румянцем на открытом русском лице, она особенно мила русскому сердцу. Смотришь на нее и невольно представляешь ее одетой в русский боярский сарафан; вокруг ее рук чудятся белоснежные кисейные рукава, на высоко вздымающийся груди – самоцветные камни, а над высоким белым челом – кокошник с самокатным жемчугом...» (Софья Офросимова).

Мария была третьим ребенком в Царской Семье, третьей девочкой. Она появилась на свет 27 (14) июня 1899 года. Малышку назвали в честь бабушки, Императрицы Марии Федоровны, которая стала ее крестной матерью. После двух дочерей, рожденных в Царской Семье, все ждали, конечно, Наследника. Однако… Вот какие отзывы сыпались со всех сторон по поводу рождения Марии:

Королева Виктория: «...Сожалею, что это третья девочка – далеко не самое предпочтительное для страны. Знаю, что с большей радостью приветствовали бы Наследника вместо дочери»;

Великая Княгиня Ксения: «Бедная Аликс!»;

Двоюродный дядюшка Николая II, Великий Князь Константин Константинович: «Вся Россия будет огорчена!»

И, казалось, только Сам Император был рад Машеньке: «Счастливый день: Господь даровал нам третью дочь - Марию, которая родилась в 12:10 благополучно! Ночью Аликс почти не спала, к утру боли стали сильнее. Слава Богу, что всё окончилось довольно скоро! Весь день моя душка чувствовала себя хорошо и сама кормила детку», - написал Николай II в своём дневнике.

И девочка ответила на отцовскую любовь своей любовью. Очевидцы рассказывали, что маленькая Мария особенно была привязана именно к отцу. Как только девочка научилась ходить, она постоянно пыталась убежать от мамы и няни к своему любимому папе. Вот что пишет няня пишет Мисс Игер:

«Когда она только научилась ходить, она всегда пыталась сбежать из детской комнаты к своему папе. Где бы она не видела его, в саду или в парке, она всегда звала его. А он всегда, как только видел или слышал ее, ждал ее и немного нес на руках. Когда он болел в Крыму, ее горе не видеть своего отца не знало границ.

Мне приходилось запирать дверь детской, иначе она пробиралась в коридор и безпокоила его своими попытками добраться до него. Если ей удавалось случайно услышать его голос, она протягивала свои маленькие ручки и звала: "Папа, папа!" Зато и восторг, когда ей позволяли повидать отца, был огромный. Когда Императрица пришла навестить детей в первый вечер после того, когда у царя нашли брюшной тиф, на ней была надета брошка с миниатюрным портретом Императора. Всхлипывая и плача, маленькая Мария заметила брошку; она забралась на колени к матери и покрыла нарисованное лицо поцелуями. И не один вечер во время его болезни она не желала идти спать, если не поцелует эту миниатюру»...

Мария всегда была прелестной, улыбчивой и веселой. Она собрала в себе всю красоту Царской Семьи. Она была очаровательным ребенком с огромными темно-голубыми глазами и красивыми ровными темными бровями, которые были фамильной чертой семьи Романовых. Еще когда Мария только родилась, один из гостей, любуясь новорожденной, сравнил ее с ангелом на одном из готических соборов Европы. С тех пор домашние стали звать ее «наш ангелочек». Известно, что Царь постоянно шутил, когда малышка проказничала: «Вот видите! Нормальный живой ребенок, а я-то всегда боялся, что у нее вырастут крылышки!».

Маленькая Мария была несколько полнее и выше ее сверстников, поэтому в семье ее в шутку называли «наш добрый толстый Туту» или «Бау-Во». Над девочкой из-за ее полноты подшучивали даже родители: Николай II на конвертах писем к своей третьей дочке не забывал приписать «Толстой Марú» с ударением на последний слог на французский манер. Сестры же и брат звали ее «Машенька» или «Машка»...

Прошло несколько лет… Никто из окружения Марии даже и не ожидал, что их «Толстая Машка» станет одной из самых главных красавиц Дома Романовых:

«Великая Княжна была поразительно красива, будучи наделена типично романовской внешностью: темно-синие глаза, опушенные длинными ресницами, копна темно-каштановых волос...» - Лили Фон Ден;

«Ее глаза освещают все лицо особенным, лучистым блеском; они... по временам кажутся черными, длинные ресницы бросают тень на яркий румянец ее нежных щек. Она весела и жива, но еще не проснулась для жизни; в ней, верно, таятся необъятные силы настоящей русской женщины» - С. Я. Офросимова;

«Великая княжна Мария Николаевна была самая красивая, типично русская, добродушная, весёлая, с ровным характером, приветливая девушка. Она умела и любила поговорить с каждым, в особенности с простым человеком. Во время прогулок в парке вечно она, бывало, заводила разговоры с солдатами охраны, расспрашивала их и прекрасно помнила, у кого как звать жену, сколько ребятишек, сколько земли и т. п. У неё находилось всегда много общих тем для бесед с ними. За свою простоту она получила в семье кличку «Машка»; так звали её сёстры и цесаревич Алексей Николаевич» - генерал М. К. Дитерихс.

Много обид перетерпела Мария от старших сестер в детстве. «Большая пара» - Ольга и Татьяна - были слишком привязаны к друг другу, что не пожелали подпустить к себе близко даже родную сестренку. Об этом сетовал даже сам Император Николай II в письме своей матери, Вдовствующей Императрице Марии Федоровне: «...Маленькая baby отлично ходит, но часто падает, потому что старшие сестры толкают ее и вообще, если не смотреть за ними, грубо обращаются с ней».

Такому обращению с ней Мария вскоре положила конец поистине царским способом. Как-то раз «большая пара» соорудила себе из стульев в углу детской домик, а бедную Машу, мало того, что не взяли к себе в игру, так и еще прогнали ее вон. Правда, через некоторое время милостиво разрешили ей быть «стражником», но он должна была стоять лишь снаружи домика. Тогда няня сделала для малышки еще один домик в другом углу комнаты, и она, сидя в нем, постоянно смотрела, как играют ее сестры, потому что ей очень хотелось играть вместе с ними.

Вдруг Мария внезапно выскочила из своего домика, перебежала комнату и ворвалась в домик к сестрам, где быстренько закатила по оплеухе Ольге и Татьяне, затем выбежала в соседнюю комнату, откуда через некоторое время вернулась с целой охапкой своих любимых кукол. «Я не хочу быть стражником, я хочу быть доброй, которая раздает всем подарки», - сказала Младшая Великая Княжна и дала каждой из сестер по кукле. Ольга и Татьяна, не ожидая такого поворота событий, пристыжено переглянулись, и Татьяна сказала: «Мы были жестокими к бедненькой Марии. Она правильно ударила нас». После этого Марию стали уважать в семье...

Когда родилась Анастасия, младшая Царская дочь, они с Марией, как только немного подросли, составили «маленькую пару» - по аналогии «большой паре» - Ольге и Татьяне. Заводилой в этой компании была Анастасия, Мария же полностью подчинялась восторженной и энергичной младшей сестре, она никогда не могла остановить свою младшую сестру, когда та что-то задумывала.

Именно под влиянием Анастасии Мария стала играть в вошедший в то время в моду теннис; случалось даже так, что увлекшись не на шутку, девочки сбивали со стен все, что на них висело. Парочка любила заводить на всю мощь граммофон и под музыку танцевать и прыгать до изнеможения. Случилось так, что именно под их спальней находилась приемная Александры Федоровны, и та зачастую была вынуждена посылать фрейлину, чтобы успокоить разыгравшихся Княжон, потому что грохот, доносившийся из их комнаты, не давал Императрице разговаривать с посетителями.

Когда девочки подросли, и все их недомолвки остались в раннем детстве, они все четверо стали любить гулять и играть вместе. Как раз в то время и возникла аббревиатура ОТМА, образованная из первых букв имени каждой.

Как и у всех детей в семье Романовых, у Мари был свой любимец - сиамский котенок, затем появилась еще и белая мышка.

Когда Марии исполнилось восемь лет, она, как и ее сестры, начала учиться. Первым ее учителем была фройляйн Шнайдер, или, как ее звали в императорской семье, «Трина». Трина была чтицей Александры Фёдоровны, поэтому первыми предметами, которые стала усваивать Мария были чтение, чистописание, арифметика, Закон Божий. Затем прибавились языки: русский, под руководством преподавателя Петрова; английский - вел Сидней Гиббс; французский - Пьер Жильяр и; позднее, немецкий, которому Марию обучала та самая Трина. Как и все Княжны, Марии также преподавались танцы, игра на рояле, хорошие манеры, естественные науки и грамматика.

Мария учиться не очень любила, поэтому ее успехи в этом деле были весьма средние. Как и ее сестры, она была способна к языкам, однако свободно освоить сумела только английский, и то потому, что на нем постоянно общалась с родителями, и русский - на нём девочки говорили между собой. С трудом Жильяр сумел обучить Княжну, как выражался он сам, уровню «довольно сносному», но не более того; немецкий же язык, несмотря на все усилия, которые приложила фройляйн Шнайдер, так и остался неосвоенным…

В 14 лет по обычаю великая княжна Мария стала полковницей одного из подразделений императорской армии — им стал 9-й драгунский Казанский полк, с той поры получивший официальное наименование 9-го драгунского её императорского высочества великой княжны Марии полка. Ей было пятнадцать лет, когда началась Первая мировая война.

Во время войны Анастасия и Мария посещали раненых солдат в госпиталях, которым по обычаю были присвоены имена обеих великих княжон. Они работали на раненых шитьём белья для солдат и их семей, приготовлением бинтов и корпии; они очень сокрушались, что, будучи слишком юны, не могли стать настоящими сёстрами милосердия, как великие княжны Ольга и Татьяна Николаевны.

Обязанности младших состояли в том, чтобы развлекать раненых солдат, читать им вслух, устраивать балы, где выздоравливающие могли немного развлечься. Анастасия, бывало, приводила с собой собачку Швибсика, и та отплясывала на задних лапках, вызывая неизменный смех. Мария предпочитала сидеть у изголовья раненых солдат и расспрашивать об их семьях, детях, она знала по именам практически всех, кто состоял у неё на попечении.

В самый разгар страшной февральской «бури» - переворота в России, в Александровском дворце разразилась другая «буря» - эпидемия кори. Переболели все, даже взрослые уже девицы - Цесаревны - Ольга и Татьяна. Машенька же, которую дружно оберегали от эпидемии, захворала самой последней из семьи; вследствие простуды в тот исторический вечер 27 февраля 1917 года, когда вместе с матерью-Императрицей безстрашно выходила к верным присяге полкам…

У Марии поднялась температура, простуда грозила перейти в сильное воспаление лёгких, к чему прибавилась корь; видимо, она заразилась, ухаживая за сестрами. В течение нескольких следующих дней Мария практически не приходила в себя, доктор Боткин опасался за её жизнь. Её дыхание приходилось поддерживать кислородной подушкой, в бреду великой княжне казалось, что «вооружённая толпа вломилась во дворец, чтобы убить мама?». У Марии несколько раз начинался отит, и она временно оглохла на одно ухо. Но крепкий организм Марии смог побороть болезнь.

В условиях нарастания радикальных антимонархических настроений временное правительство в конце июля сочло за благо, чтобы Семья Царя покинула Петроград, выбор пал на Тобольск - город, удалённый как от Москвы, так и от Петрограда, и достаточно богатый.

В апреле 1918 года Президиум Всероссийского Центрального исполнительного комитета четвёртого созыва принял решение о переводе Государя в Екатеринбург. Отъезд состоялся 24 апреля 1918 года, кроме жены и дочери, сопровождать Царя в этой поездке должны были князь Валентин Долгоруков, доктор Боткин, камердинер Чемодуров, фрейлина Демидова и камердинер Царя Иван Седнев.

Впереди и позади экипажей двигалась охрана из отряда Яковлева с двумя пулемётами и восемь солдат тобольского гарнизона. Остальные Дети остались в Тобольске. И только 23 мая 1918 года оставшиеся дочери и Алексей, к тому времени достаточно окрепший, присоединятся к родителям и Марии в доме Ипатьева в Екатеринбурге.

14 июня 1918 года Мария отметила в доме Ипатьева свой последний, 19-й день рождения. В «Книги записей дежурств Членов Отряда особого назначения по охране Николая II» за этот день сохранилась отметка, что она вместе с Татьяной подступила с просьбой к охранникам позволить ей воспользоваться фотоаппаратом «для того, чтобы доделать пластинки», в чём сёстрам было отказано...

Очевидцы описывают, что во время Крещения локон с головки Великой Княжны, брошенный в воду, моментально утонул. Все усмотрели в происшедшем долгую и счастливую жизнь Царской дочери. Сбылись ли их пророчества? Наверно, да, потому что в Небесной обители у Марии Николаевны Романовой, вот уже почти 100 лет продолжается счастливая жизнь святой рядом с Господом нашим Иисусом Христом.

27 июня 2018 Просмотров: 2 589